— И много в этом вашем мире таких как ты?
— Мало, в нашем княжестве я одна, да и запрещено мне в люди выходить.
— Так не любят колдунов?
— Раньше… давно, когда еще мать моей матери не родилась было много горя от колдунов, которые приходили их темных земель.
— А как же ты живешь, не выходя к людям?
— Варас помогает, он мой брат родной, у железной скалы живет с дочкой, там и кузня его и дом.
— А где жена его?
— Умерла четыре лета назад, болотный змий ужалил, а Варас в ополчении был, не было его. Сарина шкуры вымачивала в озере. Я пыталась ее спасти, но яд очень сильный у болотного змия.
— Понятно… а водится где это змий?
— В болотах водится, в воде живет, иногда и в озеро входит.
Сняв с очага медную сковороду небольшую, в форме капли она выложила в медную же тарелку несколько каких-то трубок диаметром от двух до четырех сантиметров и в длину сантиметров десять, что-то явно растительного происхождения.
— Это что?
— Желтый стебель.
— В первый раз вижу такое… и как это есть?
— Стебель разламываешь, мякоть ешь, — ответила она и положила мне на тарелку половину тушки какой-то птицы, — это знаешь как есть?
— Да, в моем мире птицу едят.
— Вот и ешь, ответила она, тоже положила себе еду и села напротив.
Мякоть желтого стебля напоминала что-то вроде жареных баклажанов и надо сказать очень вкусная.
— Скажи, в вашем мире так много этого металла? — постучал я ногтем по краю медной тарелки.
— Это все Варас, его работа… Нет конечно в основном посуда деревянная у нас, иногда икербская посуда попадается, она у них из красной земли, в горах ее много.
— Глиняная что ли?
— Мне не понятно это слово.
— В моем мире посуду делают из глины, бывает красная и белая.
— Ну а мне вот Варас с посудой помог. Слушай, а ты водой из озера не умывался?
— Нет, свалился в трясину, когда выход из болот искал.
— Понятно, я тебе примочку на ночь сделаю, а то завтра глаз не откроешь, вздуешься весь, и вообще тебе бы пар принять да обмыться… и в волосах вон комки. Только воды много не лей, дождь через два дня будет не раньше.
— Так я из озера могу воды набрать, вроде чистая.
— Нет Петр, и в озере и в протоках по княжеству вода осквернена болотным ядом, а яд тот с темных земель идет.
— Т. е. вы тут пьете только дождевую воду?
— Не только, сок Белого дерева пьем. В княжестве есть еще два глубоких колодца, там вода чистая, но ее за деньги продают.
— Что-то как-то… воду… продавать?
— Да, так сложилось… эти колодцы принадлежат княжескому роду, так всегда было.
— А дожди часто идут?
— В этом боги милостивы и даруют воду, ее хватает. Я же одна живу, и запасы делаю только для себя, по этому и предупредила тебя.
— Ясно… а деньги?
— Что деньги?
— Ну какие у вас деньги?
Нава взяла с полки маленький кожаный мешочек и положила на стол.
— Вот.
Я развязал мешочек и высыпал на стол несколько тонких пластинок желтого и белого металла, примерно сантиметр в ширину и полтора в длину, с выдавленным изображением какой-то птицы. Пластины были тонкими едва ли миллиметр в толщину.
— Понятно, — сказал я и сложил «монеты» обратно, — скажи, а большое ваше княжество?
— Если протоками и с хорошим проводником от болот плыть на юг, к горам, то за один оборот Большой луны как раз и доберешься до границ княжества.
— Это сколько дней?
— Тридцать два дня.
— Т. е. месяц… А почему протоками, у вас же есть лошади? — показал я на подкову, прибитую над дверью.
— Есть, но тут больше привыкли передвигаться протоками, их тут много… очень много, три реки с гор текут и протекают через княжество, а протоки мешают воды этих рек.
— И в конце концов вода приходит сюда, сначала в озеро и затем в болота?
— Да, только озер три, вот это — Чистое, есть еще Озеро Крови и Желтое озеро. Самое большое Желтое озеро, в старые времена на больших лодках ходили люди через него, десять дней пути выходило.
— И что там на другой стороне Желтого озера?
— Как и везде на севере — темные болота.
— А течение сильное в этих протоках ваших?
— Почти не заметное, а в реках да, сильное, но воды в реках не глубоки и сплошь камни… по ним никто не плавает.
— Т. е. если допустить, что по протоке на лодке можно передвигаться со скоростью 3–4 километра в час, — начал я бубнить себе под нос, — то за сутки порядка восьмидесяти километров… оборот луны равен тридцати двум дням … т. е. грубо две тысячи шестьсот километров… ну учитывая перерывы на отдых, переходы из протоки в протоку и прочие загибы рельефа, можно поделить на три… восемьсот пятьдесят километров примерно…
— Это ты считаешь?
— Да… ну не маленькое княжество у вас получается.
— Не маленькое.
— А кроме вашего княжества, какие еще есть?
— Людей?
— Эм… а есть еще кто то кроме людей?
— Есть… на западе два рода хартов живут, они как люди, но могут долго в воде быть.
— С жабрами что ли?
— Нет, — рассмеялась Нава, — просто долго могут не дышать… красивые они очень, и мужчины и женщины… глаза голубые, волосы желтые или белые, а на белой, почти прозрачной коже по телу розовые узоры.
— Прям как золотые рыбки у меня в аквариуме…
— Какие рыбки?
— Да… в моем мире, люди в домах держат рыбок, в стеклянных сосудах.
— А зачем?
— Для эстетического удовольствия наверное.
— Я не знаю такого слова… вообще странно, ты столько слов не знакомых говоришь. Зачем держать рыб дома? Не понимаю… рыбы должны жить в реке, или в озере.
— В моем мире много непонятных мне самому вещей. В моем мире человек считает себя венцом творения природы, а сам ежедневно губит природу.
— Странный у тебя мир.
— Да, согласен. А кто еще есть в ваших землях?
— В предгорьях и в горах живут икербы, есть среди них и оседлые рода и племена, даже торговать в городище приплывают, но в основном кочующие племена, нападают на приграничные деревни, грабят, рабов уводят, часто бывает и съедают пленников.
— Людоеды что ли?
— Да можно и так сказать, их вера на этом построена.
— На людоедстве?
— Да, они верят, что забирают силу и жизнь человека, которого съели.
— И что, это действительно так? Они долго живут?
— В том то и дело что нет, живут так же как и все, но у них есть книга Демаху, в которой написано как им надо жить.
— Ясно. А у вас какая вера?
— Я лично верю только в силы духов… духов воды, огня… даже у дерева, из которого сделан мой дом есть духи, духи живут во всем что нас окружает.
— Да ты Буддистка!
— Это слово мне тоже не знакомо… А в основном люди поклоняются Солнцу и Большой луне.
— В моем мире то же есть такие люди, но их мало.
— Пойдем Петр, поможешь растопить баню, и воды принесешь.
— Пошли… и спасибо за обед.
— Никогда, слышишь, никогда не благодари за еду, если ты за нее не платил… сразу поймут что ты чужак… у нас так не принято. Если тебя накормили бесплатно, значит, сделали это в угоду духам и от сердца… духи сами отблагодарят меня, если посчитают это нужным.
— Понятно. Ну пойдем.
Это была сама обыкновенная баня по-черному. Низенький сруб позади дома, в котором стоять можно было только пригнувшись, такая же как в доме печь и большой медный бак на ней. Наколол дров, наносил воды из одной из двух деревянных бочек, что стояли рядом с домом, и в которые собиралась дождевая вода. Пока топилась баня, помог Чернаве разделать тушу козы… она ее так и назвала — коза. Ну коза так коза, странная конечно, больше похожа на миниатюрного бизона. Большинство кусков мяса Чернава сразу засыпала каким-то травками и солью, порезав их тонко, сказав, что завтра вывесит все вялиться. Баня протопилась, и Чернава принесла мне «местную» одежду, сказав, что до этого она принадлежала одному очень хорошему человеку.
— Вот это оденешь после бани, а твою одежду лучше сжечь.
— Ты что! Как так сжечь?
— Петр, тебе и так будет сложно скрыть, что ты чужак, а еще одежда… тут нет такой ни у кого.
— Давай не будем сжигать а?
— Хорошо, я ее спрячу. Но с условием, что ты мне отдашь все вещи из твоего мира… пойми, это просто опасно… тебя может задержать княжеская стража… они очень подозрительны к чужакам… а если в подвалы сведут?
— А что в подвалах?
— А в подвалах дыба, еще много чего.
— Хорошо, отдам… все кроме ножа и ружья.
— На счет оружия да, не страшно, оно тут разное у многих… А тем более у витязей.
— Витязей?
— Да, это свободные воины, они нанимаются к князьям на службу, правда на вид ты на витязя совсем не похож… ростом мал, и телом слаб… Если только за свободного охотника сойдешь.
